Глава «Росгеологии» Роман Панов в интервью «Интерфаксу» рассказал о том, зачем, по его мнению, необходимо увеличивать государственное финансирование геологоразведки с текущего уровня и расширять налоговые преференции, почему инвестиции в ГРР растут, но крупных открытий пока нет, а также об инвестициях в шельф и о развитии российского рынка геологоразведки в ближайшие годы.

— «Росгеология» приняла стратегию развития еще в 2014 году. С тех пор ситуация в отрасли сильно изменилась. Нет ли необходимости её актуализировать? А если да, то по каким направлениям?

— Стратегия принята еще в мае 2014 года и действует до 2020 года. На сегодня «траектория развития» холдинга в целом ей соответствует. Текущие изменения, которые на уровне стратегического планирования нельзя учесть и которые влияют на холдинг, рассматриваются ежегодно при актуализации Долгосрочной программы развития. Она содержит ключевые показатели эффективности, закрепляет сроки и ответственность за реализацию конкретных мероприятий. В декабре прошлого года была утверждена ДПР на очередной период.

В то же время в настоящий момент ведется работа над подготовкой проекта стратегии развития минерально-сырьевой базы РФ на период до 2035 года, которая отражает основные направления развития отрасли на долгосрочную перспективу.

Поэтому и новая стратегия развития холдинга, и программа будут приняты во исполнение стратегии развития МСБ.

— В 2019 заканчивается действие статуса «Росгеологии» как единственного подрядчика закупок Роснедр в рамках подпрограммы «Воспроизводство минерально-сырьевой базы». Что дальше? Вы рассчитываете на продление этого статуса? Если нет, то на какой работе планируете сосредоточиться?

— Решением президента РФ «Росгеология» в 2014 году была определена единственным исполнителем мероприятий подпрограммы по воспроизводству минерально-сырьевой базы, которая входит в программу «Воспроизводство и использование природных ресурсов» на весь срок ее действия, то есть до 2020 года. Необходимость каждые два года издавать отдельное распоряжение правительства РФ об определении единственного исполнителя связана с требованиями договора о Евразийском экономическом союзе.

— Что с предложениями вдвое увеличить госфинансирование геологоразведки с текущих 20 млрд рублей?

— Текущий объем финансирования подпрограммы воспроизводства МСБ госпрограммы составляет около 30 млрд рублей, при этом на долю мероприятий, направленных, собственно, на воспроизводство минерально-сырьевой базы углеводородного сырья, твердых полезных ископаемых и подземных вод, приходится порядка 50%.

При этом за последние годы объем финансирования мероприятий по ВМСБ сократился практически в два раза от плановых значений, утвержденных в 2014 году. Поэтому в данной ситуации речь идет не об увеличении госфинансирования геологоразведки, а о восстановлении объемов государственных ассигнований, выделяемых для развития отрасли. Их недостаток уже повлек за собой отсутствие открытия месторождений, способных сформировать поисковый задел полезных ископаемых, становящихся потенциально дефицитными. К их числу относится и нефть.

— По данным Минприроды, в прошлом году инвестиции компаний в геологоразведку значительно возросли, но крупных открытий не было уже последние 5 лет. Чем это объясняется?

— Компании вкладывают средства в работы на уже открытых месторождениях, чтобы обеспечить базу на среднесрочную перспективу. Для совершения новых открытий необходимо госфинансирование геологических работ ранних стадий, исследование неизученных территорий. Необходимы стимулы привлечения частных инвестиций в эту область, например, в рамках частно-государственного партнерства.

— Каковы перспективы инвестиционной активности компаний на шельфе с учетом растущей цены на нефть и доллар? Планирует ли «Росгеология» расширять своё участие в работах на шельфе?

— Инвестиционная активность на шельфе будет только расти. Объем добычи углеводородов из «морских» месторождений сегодня уже — 30-35%, а к 2050 г. увеличится до 40-45%. Причем по твердым полезным ископаемым эта цифра тоже внушительна: сейчас это 10-15%, а к 2050 г. вырастет до 20-25%.

У России колоссальные перспективы именно в этом направлении. Морские работы сегодня для нас — один из важнейших приоритетов, в частности модернизация флота и развитие технологий.

— Видите ли вы необходимость в дополнительных налоговых преференциях для развития геологоразведки? Каких?

— Конечно. К сожалению, приросты запасов минерального сырья в основном обеспечиваются за счет переоценок запасов месторождений, открытых еще в период СССР, за счет флангов и глубоких горизонтов действующих месторождений. Количество крупных открытий в последние десятилетия неуклонно снижается либо вообще отсутствует по некоторым видам. Поэтому воспроизводство требует изменений в налоговом законодательстве.

— Планировалось, что «Росгеология» к концу 2018 года завершит многолетний процесс консолидации геологических активов. Успеваете ли? Потребует ли эта структура дальнейшей оптимизации? Есть ли план оздоровления сложных активов?

— На основании шести указов президента РФ, передаче подлежат акции 65 специализированных геологических предприятий. По трем решениям сроки еще не наступили.

Тем не менее, со всеми предприятиями, которые еще не вошли в состав холдинга, заключены договоры об исполнении функций единоличного исполнительного органа. Это позволяет эффективно контролировать деятельность и ускорять процесс их интеграции в состав «Росгеологии».

Мы в постоянном режиме оптимизируем структуру управления, в том числе через укрупнение небольших предприятий по региональному признаку в производственные геологические объединения. Данная мера позволила избежать банкротства проблемных активов, снизить себестоимость и, в целом, повысить операционную эффективность за счёт эффекта масштаба.

— Договорились ли вы с банками о предоставлении кредитов? С какими? На каких условиях?

— Кредитный портфель холдинга для покрытия как инвестиционных, так и текущих операционных затрат составляет порядка 45 млрд рублей. Финансовые партнеры — крупнейшие банки страны, условия кредитования — рыночные.

— Тем не менее, когда и в каком случае «Росгеология» сможет в итоге обеспечивать себя сама, и перестанет нуждаться в бюджетном финансировании? Ставите ли вы себе такую цель?

— Мы никогда не испытывали зависимости от бюджетного финансирования на капвложения и модернизацию основных средств. Все затраты покрываются самостоятельно за счёт выручки и помощи финансового сектора.

А бюджетное финансирование поступает на воспроизводство минерально-сырьевой базы страны.

— Какие у вас ожидания, как будет в среднесрочной перспективе развиваться российский рынок геологоразведки? Каким вы видите свое место в этом процессе?

— С 2015 по 2016 гг. рынок по сравнению с уровнем 2014 года сократился почти на 20% — с 392 млрд до 316 млрд рублей. В 2017 году он «отыграл» на 13% — до 355 млрд рублей. В 2018 году мы ожидаем сохранение активности на уровне 355-360 млрд рублей. В ближайшие 4-5 лет он будет расти в среднем на полпроцента в год.

Мы ставим перед собой задачу по наращиванию доли на рынке, но исходим из приоритетных направлений деятельности, определенных в июле 2011 года указом президента. Разведочное бурение сюда не входит, хотя сейчас на него приходится большая доля рынка (порядка 80 млрд руб., а к 2020 г. — 85 млрд руб.). Таким образом, объем «целевого» рынка для «Росгеологии» к 2020 году составит примерно 280 млрд рублей с НДС.

С учетом переноса заказчиками работ по ряду объектов на более поздний срок (после 2020 года), прогноз выручки «Росгеологии» на 2020 год составляет 42 млрд рублей, что на 10,5% выше ожидаемой выручки 2018 года (38 млрд рублей). В 2020 году «Росгеология» планирует иметь портфель «коммерческих» заказов на 27 млрд рублей в год. Сегодняшний уровень годовой выручки от коммерческих заказов у «Росгеологии» составляет порядка 23 млрд рублей. Соответственно, цель на ближайшие 2 года — его наращивание на 4-5 млрд рублей в год, или 17%-20%.

— Как в перспективе планируете расширять географию деятельности? На какие страны смотрите?

— Благодаря выгодному сочетанию цены, определяемой в том числе курсом рубля, и качества, наши услуги все более востребованы за пределами России. Зарубежные проекты позволяют избавиться от эффекта сезонности геологоразведочной деятельности.

С 2017 года приоритетными направлением для нас оставались регионы Ближнего Востока и Северной Африки. Мы прорабатывали проекты в странах Африки южнее Сахары. Кроме того, мы ведем работу по подготовке к реализации проектов на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и в Африке. Кроме того, готовили юридическую базу для реализации проекта в области геотермальной энергетики в Греции.

В ближайшем будущем мы будем работать в этой географии. Также, безусловно, настроены наращивать объемы работ на шельфе, у холдинга в этой области имеются уникальные наработки, компетенции, опыт.

— Расскажите, на какой стадии находится подготовка к рекультивации отходов на Байкальском ЦБК?

— В настоящее время на объекте ведутся опытно-промышленные работы, по результатам которых будет определена оптимальная схема ликвидации негативного экологического ущерба, накопленного в результате деятельности ОАО «БЦБК». Как видится сейчас, наиболее приемлемая технология заключается в обезвоживании шлам-лигнина с одновременной очисткой надшламовой воды.

— Какая повестка форума «Геологоразведка» запланирована в этом году?

— Ключевая тема форума — обеспечение воспроизводства минерально-сырьевой базы, особенно потенциально дефицитных ресурсов, к числу которых относится и нефть.

На пленарной сессии мы поговорим о геологоразведке на континентальном шельфе. Это как раз в развитие повестки заседания правительства по ТЭК. Кроме того, обсудим разработанные Минприроды изменения в законодательство в части добычи трудноизвлекаемой нефти.

МОСКВА, INTERFAX.RU
12


Источник: arms-expo.ru