Президентские выборы стали битвой за выбор модели будущего.

Нынешняя Бразилия – это не только обширная Амазония, кофейные плантации и футбол. Это одна из наиболее крупных развивающихся мировых экономик, а её внешнеполитическая деятельность начинает выходить далеко за рамки Латиноамериканского континента, проецироваться на Европу, Азию, Африку. О сегодняшней ситуации в этой крупнейшей стране Южной Америки с населением более 210 миллионов жителей и её политике наш обозреватель беседует с ведущим российским специалистом по Бразилии, главным научным сотрудником Центра политических исследований доктором политических наук Борисом Мартыновым.

– Борис Фёдорович, казалось бы, Бразилия весьма успешная страна, и тем не менее сегодня в ней сложилась, как можно судить по сообщениям информагентств, очень тревожная обстановка…

– К сожалению, в последние годы Бразилии пришлось притормозить свой «бег» к высотам мировой экономики и политики. Это было связано как с ухудшением мировой экономической конъюнктуры, повлёкшей за собой падение спроса на основные экспортные товары Бразилии: железную руду, нефть, сою и продовольственные товары, так и с коррупционными скандалами, которые потрясают эту страну начиная с 2013 года. Эти скандалы отвлекли ведущие политические силы Бразилию от проведения активного внешнеполитического курса и отчасти заставили расстаться с региональными и глобальными планами.

Однако от бразильцев неоднократно приходилось слышать о том, что их страна развивается по своеобразной парадигме «два шага вперёд, один – назад». Эта парадигма, несмотря на серьёзные кризисы и отступления от принятых стратегий развития, помогла Бразилии стать наиболее динамично развивавшимся в ХХ веке государством и войти в десятку крупнейших экономик мира. Насколько эффективно она будет действовать и дальше, сегодня во многом зависит от исхода президентских и парламентских выборов, которые, по сути, превратились в битву за будущее страны.

Первый тур выборов главы государства, который состоялся 7 октября, не принёс победы ни одному кандидату. Более того, его итоги свидетельствуют о серьёзном расколе, образовавшемся в настроениях бразильцев. Так, накануне второго тура выборов, который пройдёт 28 октября, примерно половина населения поддерживает кандидата от социал-либеральной партии Жаира Болсонару, придерживающегося правых взглядов, а другая половина (преимущественно жители северо-востока) готова проголосовать за его соперника – кандидата от партии трудящихся Фернанду Аддада. Причём чем ближе дата выборов, тем больше накаляется обстановка в стране. Почти ежедневно приходят сообщения о столкновениях между сторонниками двух кандидатов.

– И это не может не беспокоить. Тем более когда раздаются заявления, что социально-либеральная партия в случае победы на выборах её кандидата не исключает военной интервенции в Венесуэлу. Такое заявление на днях сделал Луис Фелипе де Орлеан, которому прочат место главы МИД в случае победы Болсонару. А каковы сегодня в целом отношения Бразилии со своими соседями?

– Эти отношения не всегда развивались ровно, учитывая специфику Бразилии в регионе. Долгие годы у неё существовали геополитические противоречия с Аргентиной, обусловленные борьбой за лидерство в Южной Америке. В начале прошлого века на континенте, примерно так же как и в Европе, сложились два противостоявших друг другу альянса: бразильско-чилийский против аргентинско-перуанского. До крупной войны между ними в отличие от Европы дело, слава богу, не дошло.

А в 1965 году проамериканский военный режим Бразилии поддержал незаконную интервенцию США в Доминиканской Республике, которую формально возглавил бразильский генерал. С тех пор левые силы на континенте, несмотря на то что военного режима в Бразилии давно уже нет и в помине, при случае припоминают бразильцам этот неприглядный эпизод их истории, возвращаясь к разговорам о некоем «субимпериализме». Но эти разговоры давно уже не имеют под собой основы. Былые аргентинско-бразильские противоречия давно «растворились» в формате МЕРКОСУР – торгово-экономического союза стран Южной Америки, а в других латиноамериканских форматах – УНАСУР, СЕЛАК и ЮАСО («Южноамериканский совет обороны») неформальное лидерство Бразилии никем из государств-членов не ставится под вопрос.

Что же касается Венесуэлы, то в настоящее время эта латиноамериканская страна переживает тяжелейший финансово-экономический кризис, который выражается и в потоке мигрантов, которые устремились в разные страны, в том числе и в Бразилию. Несколько месяцев назад правительство Бразилии даже направило вооружённые силы в штат Рорайма на севере страны на границе с Венесуэлой, чтобы обеспечить безопасность из-за наплыва венесуэльских мигрантов. При этом вопрос о вооружённом вмешательстве во внутренние дела Венесуэлы не поднимался.

– Со времён провозглашения доктрины Монро в позапрошлом веке Латинская Америка считается вотчиной Соединённых Штатов. Бразилия по мере роста её экономики стремится к определённой доле свободы в принятии решений, в том числе и политических. Как сегодня складываются американо-бразильские отношения?

– Здесь можно ответить однозначно: складываются с учётом интересов Бразилии. Как и всякая страна, в том числе и Россия, Бразилия хочет иметь хорошие и взаимовыгодные отношения с Соединёнными Штатами, основанные на принципах равноправия и уважения суверенитета друг друга. Однако, как говорят соседствующие с Бразилией аргентинцы, «чтобы танцевать танго, нужны двое», а США, как убеждает практика, далеко не всегда готовы и способны рассматривать латиноамериканские страны (и не только их!) в качестве равноправных партнёров.

Тем не менее сегодня многие латиноамериканские страны, включая Бразилию, проводят на международной арене гораздо более независимый и суверенный курс, нежели некоторые ближайшие союзники США из числа так называемых развитых государств. Что касается экономических отношений, то и здесь былому засилью Вашингтона приходит конец, поскольку главным торгово-экономическим партнёром Бразилии (а также Чили, Перу и Эквадора) стал Китай.

– Сейчас Североатлантический союз стремится активно продвигать программу кооперативного партнёрства и в Латинскую Америку. В ней уже участвуют Аргентина и Колумбия. А как в Бразилии относятся к расширению зон ответственности этого блока на Латиноамериканский континент?

– Напомню: когда в 1997 году Аргентина пожелала стать членом НАТО за пределами альянса, это было весьма негативно встречено в Бразилии. А когда в 2007 году в США решили возродить свой 4-й оперативный флот для установления контроля над водами Южной Атлантики, ответом Бразилии и других южноамериканских стран стало создание южноамериканского совета обороны.

В начале 2000-х годов, особенно после англо-американской агрессии в Ираке в 2003 году, бразильцы серьёзно обеспокоились состоянием безопасности своих наиболее уязвимых территорий – амазонского лесного массива, где сосредоточены крупнейшие запасы природных ископаемых и пресной воды, а также нефтяных платформ в Южной Атлантике – так называемая «Голубая Амазония». Эта обеспокоенность нашла проявление в принятии ряда новых военных доктрин, предполагающих модернизацию армии в ближайшие десятилетия.

Что же касается Аргентины, то нынешнее принятие ею американских военных баз на своей территории объясняется, на мой взгляд, только одним: уже упоминавшимся временным ослаблением роли Бразилии в регионе. Наверное, позицию президента Маурисио Макри в этом плане  можно в чём-то сравнить с позицией египетского президента Анвара Садата в 1977 году. Тот, разуверившись в возможности арабских стран коллективно противостоять Израилю, пошёл на сепаратную сделку с США и Израилем, решив, что именно Вашингтон поможет ему вернуть утраченные в ходе войн 1967 и 1973 годов египетские территории. Аналогично и Макри стремится вернуть Аргентине Мальвинские острова, возможно, считая, что в условиях, когда латиноамериканская солидарность существенно ослабла, именно США могут содействовать Буэнос-Айресу в возвращении когда-то утраченного. Наверное, это ошибочное решение.

– Россия и Бразилия сегодня входят в организацию БРИКС. Насколько членство в этой организации служит развитию отношений между Россией и Бразилией? Какие сферы взаимодействия между странами наиболее перспективны?

– Для начала необходимо напомнить, что участие в БРИКС не было кем-то навязано Бразилии, а стало следствием её самостоятельного и осознанного выбора. Ещё в конце 1990-х годов (то есть даже до прихода к власти левой партии трудящихся) на правительственном уровне в Бразилии начались разговоры о желательности установления глобального сотрудничества «стран-гигантов», в число которых неизменно входили Бразилия, Россия, Индия и Китай. А сотрудничество с ЮАР в Бразилии всегда выводилось на преференциальный уровень, учитывая влияние ЮАР на Чёрном континенте и общую заинтересованность обеих стран в обеспечении безопасности юга Атлантики.

Перспективы сотрудничества с Россией в рамках БРИКС теоретически ничем не ограничены, практически же они, естественно, могут быть подвержены колебаниям в связи с меняющейся международной конъюнктурой и конкретными национальными интересами двух стран. Во всяком случае, доля нашей страны в торговле с Бразилией могла бы быть гораздо выше, чем сегодня. Причин тому, что она такая какая есть, много. В том числе и та, что мы по-прежнему воспринимаем Бразилию в качестве экспортёра сырья и продовольствия, в то время как она давно уже поставляет на внешние рынки собственную высокотехнологическую продукцию, включая гражданские самолёты.

Помимо торгово-экономических и научно-технических связей, сотрудничества по линии спорта, образования, культуры и так далее, хотелось бы отметить следующее. Бразилия (как и другие латиноамериканские страны) всегда отличалась подчёркнуто уважительным отношением к соблюдению норм международного права. Сегодня, когда оно сознательно попирается Соединёнными Штатами в целях утверждения в международных делах права силы, взаимодействие нашей страны с Бразилией в области укрепления авторитета ООН и международного права представляется как никогда актуальным.

Другая важная область – сотрудничество в сфере обороны и безопасности. Наши две страны – единственно самодостаточные на планете в плане обеспеченности самыми разнообразными природными ресурсами, что, естественно, не может не вызывать (и уже вызывает!) у некоторых других государств желание «перераспределить» эти ресурсы в свою пользу. Бразилия и Россия, несмотря на всё разделяющее их расстояние, в этом смысле оказываются как бы «в одной лодке». Мы буквально обречены на сотрудничество в этой сфере, о чём сегодня говорит хотя бы всё увеличивающееся число контактов по линии военно-технического сотрудничества и обеспечения безопасности. Последним примером такого рода стало посещение Бразилии делегацией Совета Безопасности России во главе с секретарём совета Николаем Патрушевым в декабре 2017 года.

– Насколько плотно Россия и Бразилия могли бы взаимодействовать в решении политических проблем современного мира?

– Их роль действительно могла бы быть очень велика. И не только в укреплении авторитета ООН и международного права, в проведении назревших реформ в этой международной организации. Она может быть очень велика в решении климатической и экологической проблем, в борьбе с голодом и эпидемиями, в ликвидации социального неравенства, в нераспространении оружия массового поражения и разоружении, борьбе с организованной преступностью и наркотрафиком, обеспечении информационной и кибернетической безопасности.

Однако тут всё будет зависеть от наличия у наших стран необходимой политической воли. От того, в какой мере Бразилия сумеет решить внутренние проблемы политического характера, которые повлияли на снижение её внешнеполитической активности в последние годы. От этого также зависит, сможет ли она сделать те самые два новых шага вперёд в XXI столетии.

– Вы очень осторожно высказались о дальнейшем развитии страны, изучению которой посвятили жизнь. Что мешает Бразилии выйти на широкую дорогу, занять ведущие мировые позиции?

– Что мешает? Во-первых, внутриполитическая чехарда. В обществе царит неуверенность: кто ещё из высокопоставленных политиков будет уличён в коррупции? Во-вторых, ухудшение мировой экономической конъюнктуры. Начав в конце 1990-х годов диверсифицировать свой экспорт, бразильцы добились в этом немалых успехов – уже в 1998 году главной статьёй их экспорта стали автомобили и запчасти к ним. Но в начале 2000-х годов резкий рост соответствующего спроса в Китае вновь вернул сырьё и продовольствие на первые места в экспортной номенклатуре.

«Новый средний класс» требовал продолжения социальных реформ, к финансированию которых практически не привлекались бразильские транснациональные компании. А бюджету от этих реформ легче не становилось. К тому же китайские готовые товары начали вытеснять бразильские – даже с латиноамериканского рынка. В этих условиях стала актуальной выработка новой внутри- и внешнеэкономической стратегии, которая крайне затянулась в условиях внутриполитической неразберихи.

Беседовал Александр Фролов,


МОСКВА, газета «Красная звезда»
12


Источник: arms-expo.ru