Как самолёты пятого поколения Су-57 прошли «боевое крещение» в Сирии, какие новые возможности получат модернизированные стратегические ракетоносцы, о создании авиационного комплекса «Кинжал», работе по беспилотной тематике и планах разработки перспективного истребителя-перехватчика МиГ-41 рассказал в интервью специальному корреспонденту «Интерфакса» Екатерине Мальцевой президент Объединённой авиастроительной корпорации (ОАК) Юрий Слюсарь.

— Юрий Борисович, в этом году российская военная авиация не была представлена на «Фарнборо», да и на форум «Армия», полагаю, многие иностранные партнеры не приехали. Чувствуется ли некая изоляция России от мировых авиационных трендов?

— Санкционное давление увеличивается, мы адаптируемся. В этой ситуации наше участие в выставках, действительно, таким эволюционным образом разделилось. Мы, бывает, участвуем в крупных международных выставках через наши совместные предприятия, которые занимаются продвижением гражданской авиационной техники — так было, допустим, на «Фарнборо», но не демонстрируем там, конечно, военную технику.

В то же время, те выставки, на которых мы и нашим внутренним, и потенциальным зарубежным заказчикам демонстрируем возможности боевой техники, они содержат в себе минимум гражданки. Таким образом, разделение произошло. Хорошо это или плохо — сложно сказать. Но по большому счёту, мы участвуем в обоих этих форматах и свои задачи решаем. На «Фарнборо» покупателей нашей боевой техники, скажем очень мягко, меньше, чем, на выставках, например, в Чжухае, Индии, Чили и так далее. Но и покупателей гражданской техники в «Патриоте» тоже немного.

— Но участие в выставках не только продаж касается, есть ещё какие-то имиджевые моменты, плюс можно посмотреть, что показывают конкуренты, понять мировые тенденции, куда кто двигается, и насколько мы вписываемся?

— За всеми тенденциями, конечно, нужно смотреть.

— Получается, если мы ни на «Фарнборо», ни на «Ле Бурже» ездить не будем, а будем ездить только, условно говоря, в Бангалор, то какой-то отрыв от них произойдёт, нет?

— За тенденциями нужно в любом случае наблюдать — и на выставках, и между выставками, смотреть, что наши коллеги-конкуренты разрабатывают и производят. Внимательно смотреть, так же, как они внимательно смотрят на нас. А с точки зрения именно демонстрации как маркетингового канала по продвижению продукции, на наш взгляд, всё-таки более оправдано участие в выставках в Бангалоре, Чжухае или Дубае. Плюс это ещё и экономика. Участие в каждой выставке — это значительное количество средств, нужно всегда считать отдачу на инвестиции.

— Как вы считаете, закон о контрсанкциях не усугубит ситуацию? ОАК планирует приостанавливать сотрудничество с зарубежными странами в связи с этим законом?

— У нас в этом смысле всё достаточно просто — мы добились полного импортозамещения и импортонезависимости по боевой и стратегической авиации.

А что касается гражданской авиации, мы в принципе считаем, что она вообще не должна являться предметом какого бы то ни было санкционного или контрсанкционного торга, поскольку это мирная отрасль, которая занимается реализацией социальных задач — перевозкой пассажиров. В этой ситуации мы никому не угрожаем. Поэтому здесь мы международным сотрудничеством дорожим. Я очень надеюсь, что гражданская авиация не станет областью, где будут применяться санкции или контрсанкции.

— То есть, недавно объявленный новый пакет американских санкций, который, как ожидается, запретит экспорт технологий двойного назначения, боевой авиации не коснётся?

— Нет, мы по боевой авиации уже имеем эти запреты, поэтому четыре года назад была развёрнута программа импортозамещения. Сейчас по всем нашим основным продуктам она реализована. Мы импортозаместили как производителей украинских комплектующих, так и поставщиков из других стран.

— Но насколько я знаю, на украинских двигателях ещё многие самолёты летают.

— На украинских двигателях летают, в первую очередь, «украинские» самолёты. Сотни машин произведены в советское время «Антоновым» в разных городах от Иркутска до Харькова. В этой ситуации надо дать им возможность долетать свой назначенный срок службы. Это крепкие, надёжные машины, которые выполняют свою задачу. Мы поддерживаем их лётную годность, мы их ремонтируем, продлеваем срок службы, но всё равно эта история конечна. Именно на замену этим самолётам и приходит вся линейка «Ильюшинских» военно-транспортных продуктов, которые мы разрабатываем и будем запускать.

А что касается украинских двигателей, они у нас на самолёте Ан-148 используются и Бе-200. По Ан-148 мы завершаем в этом году исполнение контракта и больше контрактов, заказчиков пока на него нет — поэтому здесь неактуально. А по Бе-200 уже начался процесс ремоторизации.

— Что касается экспортных поставок, ожидается их снижение или какие-то проблемы с заказчиками в связи с западными санкциями?

— Давление, конечно, есть. Совершенно очевидно, что наши коллеги беспрецедентному подвергаются прессингу. Но мы благодарны им за последовательную позицию и за высокую оценку наших возможностей.

Конечно, апробация нашей техники в боевых условиях на Ближнем Востоке показала реальные её возможности, так что помимо опыта, который получили мы, это ещё и такая демонстрация всего того, чем обладают наши самолёты, и того оружия, которое эти самолеты могут применять. Поэтому дополнительный интерес подстёгнут.

— По вашей оценке, экспортные поставки самолётов останутся на прежнем уровне? Может, они будут снижаться или наоборот, увеличиваться?

— Сейчас в проработке есть несколько предложений, которые, в случае их реализации, поддержат, а, возможно, даже увеличат объём поставок наших самолётов на экспорт.

— Ещё один вопрос, который широко сейчас обсуждается, считаете ли вы экономически целесообразным вхождение ОАКа в Ростех? В чём может заключаться выгода от такого слияния?

— Как я уже неоднократно говорил, мы не комментируем решения по активам, которые составляют прерогативу акционеров.

При этом, я уже говорил недавно, что мы внимательно анализируем мировой опыт, в том числе, изменения в мировом авиастроении, думаем о том, как повысить нашу системную эффективность.

По поручению министра промышленности и торговли мы с коллегами из структур Ростеха сделали определенные расчеты синергии с предприятиями, входящими в госкорпорацию, включая «Вертолёты России». Они базируются на схожести технологического профиля, анализе инженерно-конструкторского потенциала, баланса мощностей, систем послепродажного обслуживания. К тому же у нас общие рынки. Примеры из международной практики показывают, и мы видим это в наших расчетах, помимо достижения прямых эффектов от умной консолидации, заметное сокращение административных издержек и ощутимую прибавку в операционной эффективности.

— Давайте теперь перейдём к основным проектам военной авиации. Какие новые самолёты в скором времени получит российская армия?

— Мы подписали контракт по МиГ-35 на шесть машин. Уже в этом году две машины поставим.

Помимо того, что это новая машина, здесь ещё и новый формат взаимодействия в рамках так называемых опережающих поставок — мы делаем самолёт, а за счёт более ранней поставки получаем возможность обслуживать те кредиты, которые мы привлекаем. Эти машины как раз пойдут по опережающей модели — раньше, чем они предусмотрены в ГПВ (госпрограмме вооружения до 2027 года — ИФ). Такую же схему мы предлагаем по некоторым другим типам самолётов. Например, Су-30СМ.

— Раньше говорилось о планах весь парк лёгких истребителей заменить на МиГ-35 — такие планы сохраняются?

— На эту тему, скорее, надо с коллегами из главкомата (ВКС) беседовать — это их зона ответственности. Мы исходим из тех параметров, которые в ГПВ заложены. Сколько в ГПВ записали, столько самолётов мы должны будем произвести — и мы готовы их произвести.

— И когда начнётся уже серийное производство МиГ-35?

— В 2018-2019 годах поставим установочную партию, а дальше уже серия.

— Ещё один ожидаемый в скором времени самолёт — это Су-57. С момента старта программы по разработке прошло больше 15 лет, когда всё-таки военные получат не опытные, а уже серийные истребители?

— Мы подписали контракт с Минобороны, и начинаем поставлять самолеты в ВКС уже с 2019 года. Это непосредственно серийные машины, которые не будут принимать участие в испытаниях, а будут уже в эксплуатации. Всего у нас в ближайшей перспективе 15 машин будет поставлено.

— Самолёты, поставленные в рамках ОКРов (опытно-конструкторских работ), сейчас находятся в опытно-войсковой эксплуатации и уже успели побывать в Сирии. Как они проявили себя в боевых условиях?

— Действительно, проявили себя. Были в Сирии, получили так называемое боевое крещение, все задачи были решены и по самолёту, и по вооружению, которое применялось. Заложенные характеристики подтвердили. Мы, конечно, получили большой объём информации — те нюансы и тонкости, которые сложно было бы получить в процессе испытаний и полётов здесь в России, в мирной обстановке. Этот объём данных активизировал работу.

— То есть в серийном облике будут уже какие-то изменения по результатам сирийского опыта?

— Изменения по самолёту идут всегда. Самолёт, который перестал меняться, перестал модернизироваться — это умирающий самолёт, даже если он ещё не поступил на вооружение. Появляются новые виды вооружения, появляются новые версии программного обеспечения и других различных систем. В этом, кстати, смысл модульности. Она предполагает возможность модернизации без замены большого количества железа.

Су-57 — это самолёт высокоинтеллектуальный, автоматизированный, в значительной степени это летающий искусственный интеллект, который решает за лётчика большое количество задач и позволяет ему сосредоточиться на боевых задачах, где человека пока заменить сложно.

Так что самолёт развивается во времени, и за эти 15 лет он значительно эволюционировал. Ну и дальше останавливаться на этом не будем. Су-57 является перспективной платформой для создания новых летательных аппаратов в различных исполнениях.

— Было заявлено, что массового производства Су-57 не планируется, видимо, оно ограничится небольшой партией. Это из-за его дороговизны?

— По-моему, лучший ответ дан подписанным накануне контрактом с Минобороны. Но, конечно, Су-57 обладает принципиально другими возможностями. Это требует плавности перехода от самолётов четвёртого поколения к пятому.

Сейчас мы находимся на этапе замены самолётов третьего поколения самолётами четвёртого — Су-35, МиГ-35, Су-30СМ, Су-34. На последующем этапе они будут всё больше и больше замещаться самолётами пятого поколения. Нарушать эту последовательность массовыми поставками сразу самолёта пятого поколения, наверное, не совсем правильно. На наш взгляд, здесь вопрос не столько финансовый, сколько в обеспечении вот этой плавности перехода.

А, вообще, мы считаем, что истребитель пятого поколения Су-57 и лёгкий истребитель МиГ-35 — это лучшие предложения в своём классе по соотношению лётно-технических характеристик самолётов, боевых возможностей и цены.

— А в чём всё-таки заключается принципиальное отличие пятого поколения от того же Су-35, например?

— Ну это совсем разные самолёты. В первую очередь — малозаметность за счёт другой аэродинамической компоновки, другого планера, который достаточно удачно спроектирован, плюс уникальное, нами разработанное радиопоглощающее покрытие. Это и новое БРЭО (бортовое радиоэлектронное оборудование — ИФ), новые системы связи, новый бортовой комплекс обороны, новый локатор, который позволяет «увидеть» самолёты противника на большем расстоянии, чем самолёты четвёртого поколения, что даёт преимущество по времени запуска ракет — да там всё новое! Но главное, конечно, это новое оружие, новые ракеты, которые тоже имеют превосходные характеристики.

— Есть ли планы по созданию палубной версии Су-57? Или принципиально нового истребителя, самолёта вертикального взлёта для перспективного российского авианосца?

— Некоторые наработки у нас есть по самолёту вертикального взлёта и посадки — и с советских времён, и за последнее время. Работа по корабельным вариантам продолжается. Нужно от военных получить чёткую задачу, которую мы будем исполнять.

— В марте президент России объявил, что истребители МиГ-31 стали первыми носителями гиперзвукового оружия — ракеты «Кинжал», эта новая модификация МиГ-31К стала настоящим гвоздём программы на параде 9 мая. Можете рассказать, как создавался этот комплекс?

— Была проделана серьёзная работа, которая заняла большое количество времени. Необходимо было сделать системы управления, провести испытания — непростая история.

В итоге мы получили высокоскоростной самолёт-носитель МиГ-31, который способен за считанные минуты доставить ракету в необходимый район и пустить её в действие. Это действительно стало важным прорывом в разработке систем вооружения России. Это существенно расширит возможности наших ВКС.

— Сколько истребителей планируется оснастить «Кинжалами»?

— Мы готовы обеспечить министерство обороны самолётами в необходимом количестве.

— А когда будут завершены работы по модернизации парка истребителей-перехватчиков в облик МиГ-31БМ?

— Два имеющихся контракта по модернизации, как и планировалось, будут завершены в этом году. Далее будет следующая серия. Мы ожидаем, что в ближайшие годы ВКС получит ещё несколько десятков модернизированных МиГ-31БМ, так что к 2023 году весь существующий парк будет модернизирован.

— Жизненный цикл МиГ-31 близится к завершению, в ближайшие 10 лет ему на смену должен прийти новый истребитель-перехватчик МиГ-41, он же ПАК ДП. На каком этапе реализации находится этот проект?

— Мы находимся на этапе исследовательской работы. Она ответит на все вопросы – какая машина нужна, какова концепция её боевого применения, какими характеристиками она должна обладать, какие задачи решать, какой у нас есть научно-технический задел, позволяющий на эти вызовы дать ответы. Это работа на несколько лет.

— Будет новый планер?

— Мы прорабатываем новую концепцию, да. И при создании этого авиационного комплекса планируем использовать новые технологии и материалы.

— Есть планы расширить характеристики по скорости, дальности, возможности работы в космосе?

— Всё будет от задач зависеть. Скажут в космос полететь — полетим в космос.

— Если исходить из оптимистичного варианта, когда может появиться эта машина?

— Это должно быть по логике синхронизировано с завершением планового ресурса МиГ-31. К этому времени нужно будет новую машину разработать – то есть мы говорим о рубеже 2030 года.

— Одним из приоритетов новой госпрограммы вооружения является переход к беспилотной технике. Когда на вооружение ВКС поступят разработанные в ОАК ударные беспилотники?

— Для нас, безусловно, беспилотная тематика является одной их приоритетных. Мы понимаем, что есть задачи сделать в разных нишах машины, которые могли бы выполнять разные задачи — от разведывательных до ударных. По ряду направлений ведутся разработки. Они есть не только у нас, но и у наших коллег. Помимо ОАК беспилотниками занимается ещё несколько компаний, и все вместе мы можем покрыть всю линейку продуктов.

— Вы имеете в виду 20-тонный беспилотник «Охотник» разработки ОКБ Сухого?

— Я не смогу рассказать конкретнее.

— Если сравнивать с зарубежными аналогами…

— Мы должны отвечать на существующие угрозы, а значит, наши беспилотники должны быть, как минимум, не хуже.

— Ещё одна широко обсуждаемая в последнее время тема — возможность возобновления производства тяжёлых дальних транспортников Ан-124 «Руслан». Много было заявлений по этому поводу. Сейчас есть какая-то ясность — будет возобновляться его производство или нет? Или всё-таки новый самолёт будете на замену разрабатывать?

— На этом этапе вполне хватает того парка Ан-124, который сейчас есть. В этом году мы получим уже первый комплект двигателей Д-18, отремонтированных в России. Продолжение этой работы позволит поддерживать исправность парка на высоком уровне.

Самолёты Ан-124 ещё далеки от исчерпания своего ресурса, так что основная задача на сегодня – восстановление и поддержание исправности существующего парка.

— Когда планируется приступить к созданию перспективного авиационного комплекса военно-транспортной авиации — ПАК ВТА?

— Мы сейчас обсуждаем с Минобороны возможный облик этого самолёта, какими характеристиками он должен обладать и так далее. Есть наработки по этому направлению. Но приступить непосредственно к созданию новой машины мы сможем только после согласования всех этих вопросов с заказчиком.

— Давайте ещё обсудим перспективы дальней авиации. Уже можно говорить о завершении разработки ракетоносца-бомбардировщика Ту-22М3М. Какие возможности получит самолет в новом облике, какими характеристиками по дальности, скорости, вооружению он будет обладать?

— Ту-22М3М — реально новая машина, от предыдущей модификации остался только планер. В самолёте установлен новый комплекс цифрового бортового радиоэлектронного оборудования, который в значительной степени унифицирован с Ту-160М, новая система радиоэлектронного противодействия, новый комплекс связи, новый локатор, новый комплекс обороны. Проведены доработки по планеру, позволяющие продлить назначенный срок службы самолёта. Работы, произведённые в рамках модернизации, по объёму и трудоёмкости сопоставимы с созданием нового самолёта. В итоге мы получили авиационный комплекс со значительно расширенным боевым потенциалом — я имею в виду и повышение боевой эффективности, и увеличение боевого радиуса.

На днях в Казани первый Ту-22М3М был передан на лётно-испытательную станцию. По результатам заводских и государственных испытаний Минобороны будет принимать решение об объёмах глубокой модернизации самолётов строя.

— Что из себя представляет глубоко модернизированный Ту-160М?

— Глубоко модернизированный самолет Ту-160М получит новое пилотажно-навигационное оборудование, новый бортовой комплекс связи, новую систему управления, радиолокационную станцию, комплекс радиоэлектронного противодействия. На Ту-160М будут установлены новые двигатели, имеющие лучшие характеристики по экономичности.

— Недавно начались работы и по глубокой модернизации Ту-95МС. Чем новая версия, Ту-95МСМ, будет отличаться от базового самолёта?

— В рамках работ по глубокой модернизации на Ту-95МС будет заменено бортовое радиоэлектронное оборудование. Самолёт также получит модернизированные двигатели.

Модернизация позволит существенно увеличить точность навигации и показатели надежности, расширить возможности по ведению попутной оптической и радиоразведки, продлить срок эксплуатации авиационного комплекса, улучшить взлётно-посадочные характеристики самолёта. Первый Ту-95МСМ планируем поднять в воздух в 2019 году.

— Ну и конечно, нельзя обойти стороной проект перспективного авиакомплекса дальней авиации — ПАК ДА, который уже успели окрестить чуть ли не самым секретным проектом из всех ведущихся ныне авиационных разработок. Когда уже приоткроете завесу тайны и покажете хотя бы эскиз или макет этого самолёта?

— Это определит министерство обороны.

— Конструкторская мысль никогда не останавливается на достигнутом, наверняка, и сейчас в ОАК есть далеко идущие планы. Шестое поколение, гиперзвуковые самолёты, лазерное оружие — какие перспективные разработки, по-вашему, сформируют будущее корпорации?

— Разумеется, наука и технологии не стоят на месте. Но всё-таки прежде, чем открытия и изобретения станут технологиями, которые можно применять в производстве, нужно провести научные изыскания, опыты и тому подобное. И, что не менее важно, нужно чёткое понимание для каких задач они будут использоваться и по какой цене они будут предложены.

Ясности, каким будет самолет нового поколения, чем он будет принципиально отличаться от нынешнего поколения, какие будет выполнять задачи, какое оружие применять, у нас пока ещё нет. Но мы, конечно, работаем над обликом и возможными техническими решениями, которые смогут применяться в следующих перспективных авиационных комплексах. Это происходит постоянно, мы работаем над созданием более совершенных образцов военной техники. В основном же, отталкиваемся от заказчиков, которые должны предъявить требования к облику самолета будущего.

Тем не менее, мы обсуждаем все эти вопросы с научным сообществом и принимаем активное участие в определении направлений фундаментальных исследований, которые и будут определять облик авиации будущего через 20-30 лет.

МОСКВА, INTERFAX.RU
2

Источник: arms-expo.ru