Спецпредставитель президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев в интервью специальному корреспонденту Дарье Морозовой по итогам встречи по Сирии в Сочи рассказал о прогрессе в сирийском урегулировании, положении дел с проиранскими силами на юго-западе страны, а также о том, удалось ли достигнуть договоренностей с американскими коллегами по итогам саммита в Хельсинки.

— Александр Львович, большая часть Сирии освобождена от террористов и сейчас главный террористический очаг остается в Идлибе. По вашим оценкам, насколько близок окончательный разгром террористов в Сирии?

— В Идлибе сейчас сосредоточены, в основном, террористы от группировки Джебхат -ан-Нусра, там уже нет боевиков ИГИЛ (обе террористические организации запрещены в РФ). Но остаются еще два района, где сохраняется присутствие этой организации — речь идет о районе ат-Танф, а именно о расположенном недалеко от этого населенного пункта лагере Рубан, где до сих пор находятся более 60 тыс. сирийских беженцев. Прикрываясь этими беженцами там находятся около 1,5 тыс. радикалов из состава ИГИЛ). Эти боевики представляют достаточно большую угрозу, причем не только для южных районов Сирии- Сувейды, Дераа, Кунейтры, а также таких населенных пунктов, как Дамаск, Пальмира, Дейр-эз-Зор. С этим надо, конечно, что-то делать, и я думаю, что российские военные сейчас прорабатывают какие-то варианты решения этой проблемы.

По-прежнему сохраняется большое сосредоточение, хотя и не такое, как раньше, в районе сирийско-иракской границы на территориях, подконтрольных курдским силам самообороны. Там находятся еще около 1 тыс. боевиков, которые доставляют много хлопот не только курдам, но и правительственным войскам, поскольку боевики регулярно переправляются на другую сторону Евфрата и осуществляют вылазки против различных гарнизонов правительственных сил. С этим тоже необходимо что-то делать. Фактически в Сирии остаются три места, где требуется плотная работа со стороны правительственных сил.

В Идлибе, в рядах боевиков Джебхат-ан-Нусры,( террористическая организация, запрещена в РФ) многие находятся не по политическим мотивам , а по каким-то другим причинам. Кто-то имеет финансовый интерес, поскольку подпитка этой структуры из-за рубежа продолжается до сих пор. Кто-то остается в рядах организации из-за угрозы преследования родственников. Работа с этой структурой по отделению умеренных оппозиционеров может быть продолжена, хотя эта организация относится к террористическим, признанным ООН и, соответственно, подлежит уничтожению. Но если кто-то из ее членов одумается, то, как говорится «добро пожаловать», — после проверок определенными органами, эти люди будут иметь право вернуться к мирной жизни.

— То есть понимания, до какого момента в Сирии будет продолжаться антитеррористическая операция, у нас нет?

— Сейчас уже ясно, что, наверное, речь не идет о годах. Речь идет о достаточно ближайшей, обозримой перспективе. Ни правительство Сирии, ни Россия, ни мировое сообщество не может терпеть, чтобы в Идлибе такое происходило еще в течение длительного времени. Необходимо стабилизировать ситуацию и после налаживать нормальную жизнь. Потому что до сих пор страдает мирное население — идут обстрелы, совершаются провокационные действия, если это прекратить, то сразу почувствуется, что жизнь в Сирию возвращается. Возвращение жизни в самое ближайшее время ощутят жители южных районов страны, после того как откроется и заработает в полную меру погран-переход Насиб. Думаю, это вдохнет жизнь и в сельское хозяйство региона, кроме того проходящая через этот переход дорога является транспортной артерией между Иорданией, Сирией и Ливаном. Поэтому мы надеемся, и видим хорошие перспективы.

— Вы упомянули на пресс-конференции по итогам переговоров в Сочи, что на юго-западе Сирии на границе с Израилем появились сирийские военные. Означает ли это, что была найдена совместно с Израилем некая развязка по этой зоне деэскалации, и была ли достигнута договоренность о выводе из этой зоны проиранских формирований?

— Такая договоренность сохраняется. Иранские силы, действительно, были отведены из этого района для того, чтобы не раздражать руководство Израиля, которое стало все чаще и чаще прибегать к силовым методам и наносить удары по отдельным объектам иранцев, которые находились в этом районе. При нашем содействии проиранские подразделения были отведены из этого района на 85 км, эта договоренность сохраняется, это позволило нам фактически бескровно вывести сирийских военнослужащих на рубежи линии Браво, за этим последовало разоружение уже умеренных подразделений вооруженной оппозиции, которые находились в демилитаризованной зоне.

Дальше по нашему согласованному, в том числе и с Израилем, плану в этой демилитаризованной зоне должна в полном объеме заработать миссия ООН по разграничению , так называемая UNDOF . Мы надеемся , что это произойдет в ближайшее время, что наблюдатели от этой организации приступят к исполнению своих обязанностей в самое ближайшее время.

— Означает ли это, что Израиль теперь не будет наносить удары по сирийской территории , учитывая, что именно присутствие проиранских формирований на юго-западе Сирии было раздражающим фактором?

— Мы очень рассчитываем, что Израиль воздержится от дальнейших силовых актов против проиранских подразделений, которые находятся на территории Сирии. Подчеркну, что иранских подразделений в Сирии нет, есть проиранские подразделения и иранские советники, которые действуют в различных подразделениях сирийской армии. Мы очень надеемся, что такие силовые действия со стороны Израиля прекратятся, мы к этому неоднократно призывали и призываем руководство этой страны.

— Получаем ли мы гарантии от турецкой стороны, которые контролируют Африн, Манбидж, о том, что эти территории вернуться под контроль Дамаска?

— Что касается тех территорий, которые контролируются турецкими военнослужащими, речь идет о большом районе между городами Азаз и Джераблус, это изначально то, что позже стало Африном, а также об Идлибе. Сейчас Турция взяла на себя определенные обязательства по стабилизации ситуации в этом регионе, но нами всегда выставлялось определенное требование, что турецкие военнослужащие должны покинуть эти территории после завершения операции и выполнении своих задач. Мы им об этом постоянно напоминаем и будем напоминать и дальше, поскольку Турция, как одна из стран-гарантов, выступает за суверенитет, целостность и независимость Сирии. Мы будем настаивать, что когда будут созданы условия для безопасного существования в этих районах мирного населения, турецкие военнослужащие должны будут их покинуть. И соответственно процесс воссоединения этих территорий будет продолжаться.

— Вы были в делегации президента РФ на встрече в Хельсинки 16 июля, от которой ожидали достижения результатов в том числе и по сирийскому треку. Увенчался ли саммит РФ-США какими-то конкретными договоренностями по Сирии?

— Конкретных договоренностей по Сирии достигнуто не было. Была достигнута одна очень важная вещь, о том, что Россия и США должны взять на себя лидерство в деле урегулирования ситуации и прекращении сирийского конфликта. Президенты поручили продолжить работу на экспертном уровне, которая и будет продолжена. Будем договариваться о различных возможных дальнейших форматах работы, сопряжения усилий. Я думаю, что она должна дать со временем позитивный результат, не смотря на то, что, понятно, позиции американцев по ряду моментов сирийского урегулирования остается достаточно жесткой.

— Находит ли Россия понимание и встречное стремление со стороны европейцев в усилиях по возврату сирийских беженцев в Сирию?

— Этот вопрос имеет две стороны: с одной — это вопрос гуманитарный, и возражать против возвращения беженцев никто не может. И чинить препятствия и препоны на пути возвращения беженцев контрпродуктивно. Но, к сожалению, мы видим сейчас, что вопрос возвращения беженцев используется в политических целях, с тем, чтобы показать, что еще не созданы условия, что так называемый режим, а на самом деле законные власти Сирии еще не готовы к приему беженцев, что он не может создать для них условия. Договариваются еще и до того, что режим ждет, пока беженцы вернутся в страну, и за этим последует их преследование. Под критику попал так называемый сирийский закон номер 10, который предусматривает подтверждение прав на недвижимость. Вторая сторона заключается в том, что все увязывается с политическим урегулированием, в том числе и возвращение беженцев. Все это тесно взаимосвязано — вопросы беженцев и вопросы гуманитарной помощи, вопросы постконфликтного восстановления, поскольку без постконфликтного восстановления, без восстановления инфраструктуры, без восстановления жилищ и предоставления помощи беженцам будет трудно существовать в семилетней войной разрушенной стране.

МОСКВА, INTERFAX.RU
12

Источник: arms-expo.ru