В поствоенной публицистике существует устойчивое мнение, что в первые месяцы Великой Отечественной войны из-за нехватки вооружения бойцам приходилось делить одну винтовку на троих. Насколько это утверждение соответствует действительности?<

Добыть в бою

Есть предположения, что выражение «одна винтовка на троих» связана с выходом агитационного ролика «Чапаев с нами». По другой гипотезе это утверждение перекочевало со времен Первой мировой войны. Именно она заслуживает внимания.

В мемуарах военного атташе британского посольства генерал-майора Альфреда Нокса «Вместе с русской армией. 1914-1917» есть такие слова: «Константин Петрович Фан-дер-Флит, командующий 6-й армией от артиллерии, расквартированной в Петрограде, заявил на совещании 9 декабря [1914 года], что ему приходится отправлять новобранцев к фронту, выдавая по одной винтовке на троих».
Сегодня историки не оспаривают тот факт, что части регулярной Красной Армии во время Великой Отечественной войны в целом стрелковым оружием были укомплектованы. Чего не скажешь о народном ополчении, к которому фраза «одна винтовка на троих» прилипла всерьез и надолго. И на тот есть основания.

Осенью 1941 года в Ленинграде можно было встретить плакат: «Товарищ! Вступай в ряды народного ополчения. Винтовку добудешь в бою». Доктор исторических наук Юлия Кантор в своей книге «Ленинград – кто снимет блокаду лжи?» описывала конкретную ситуацию: «в 1941-м на 30 ополченцев – 1 винтовка: так, с голыми руками, шел на фронт знаменитый Ижорский батальон».

Цифры могут отличаться, но суть таких высказываний одна: катастрофическая нехватка оружия и боеприпасов при обеспечении народного ополчения в начале войны. Об этом пишут не только историки, которых можно заподозрить в предвзятости к сталинскому режиму, но и свидетели той войны.

Вот высказывание ветерана Великой Отечественной, генерал-лейтенанта танковых войск Николая Попеля: «Надо держаться. Несмотря на нехватку артиллерии и снарядов. Несмотря на то, что ополчение приходит в дивизии без винтовок, и бойцы подбирают на поле боя оружие убитых». Сохранилось немало задокументированных свидетельств подобных этому.

Экономист, бывший мэр Москвы Гавриил Попов в книге «Гибель московского народного ополчения» приводит выдержку из справки о ленинградской дивизии ополченцев: «На 7—8 июля никакого оружия в дивизии еще не было. При выезде на боевые рубежи части дивизии имели 245 винтовок и 13600 патронов». При численности одной дивизии народного ополчения в среднем 9—10 тысяч человек — это означало, что на бойца было всего полтора патрона.

Анатолий Цыганок, член-корреспондент Академии военных наук, отмечает, что немцы недоумевали, с кем они воюют? «Что за секретные войска без пулеметов, без танков, без артиллерии, без средств ПВО, без радиостанций и даже без патронов. Оказалось, что это ленинградские и московские ополченческие армии, дивизии и полки!».

Оружейный голод

Действительно, положение с материально-техническим обеспечением ополченческих дивизий выглядело не лучшим образом. Согласно донесению штаба 33 Армии штабу Резервного фронта о боевом и численном составе частей армии в шести дивизиях народного ополчения, направленных не ранее 20 сентября 1941 года, «автоматических винтовок имелось 7 796, а требовалось по штату 21 495; ручных пулеметов было 869, вместо необходимых 956; пистолетов-пулеметов Дегтярева насчитывалось 784, вместо положенных 928. Также на шесть дивизий имелось всего 2 зенитных пулемета вместо положенных 102 и 7 крупнокалиберных пулемета вместо 51».

Но проблема была не только в дефиците вооружения. Ополченцам выдавались большей частью старые образцы винтовок, все что могло стрелять: оружие Первой мировой, финское трофейное и прочее иностранное оружие (немецкое, французское, польское, канадское) переданное Российской империи в 1914-1917 годах.

Возникла ситуация, когда оружие и патроны оказывались несовместимыми. К примру, при внешнем сходстве советских винтовочных патронов образца 1908 года с финскими, последние заедали в наших пулеметных лентах и стрелять очередью ими было фактически невозможно.

Справедливости ради следует заметить, что сформированные подразделения ополченцев «первой волны» отправлялись не на фронт, а на строившуюся в тылу Можайскую линию обороны. Там они занимались боевой подготовкой и возведением укреплений. Только в сентябре 1941 года дивизии народного ополчения были перераспределены по штатам регулярных стрелковых дивизий Красной Армии.

Не меньшей заботой командиров стали необученные и неподготовленные к ведению боевых действий ополченцы. Их было много. К примеру, в 1-й ленинградской дивизии ополчения из 8731 бойца 5246 ни разу в своей жизни не стреляли. Низким уровнем боевой подготовки отличалось не только ополчение Ленинграда, но и других регионов СССР.

Организовать, обучить и сформировать в части такое ополчение в течение отведенных полутора недель было практически невыполнимой задачей. Такие дивизии уничтожались значительно быстрее, чем регулярные. Так, за 10 дней в полках 2-й дивизии ополчения Ленинграда оставалось примерно по сто человек.

Не так все плохо

Как свидетельствуют другие данные, недокомплект при вооружении народного ополчения вовсе не был повсеместным. Тот же Гавриил Попов, рассуждая над нехваткой вооружения при обучении ополчения пишет, что «перед боем его вдруг оказывалось достаточно».

Почему ополченцы проходили некачественное обучение – это отдельный вопрос. А по поводу укомплектованности вооружением всех двенадцати дивизий московского народного ополчения высказался главный хранитель фондов Государственного музея обороны Москвы Светлана Соболева. Она отметила, что на основании архивных документов обеспечение винтовками, автоматами, ручными и станковыми пулеметами, 50-мм минометами, 76-мм дивизионными пушками, 122-мм гаубицами осуществлялось на 100 %.

Константин Телегин, в прошлом член Военного совета ряда фронтов, в книге «Войны несчитанные вёрсты» отмечал, что работники Московского военного округа, ощущая нехватку вооружения наращивали усилия в поиске внутренних резервов. А резервы были, и немалые. И главный из них –  артиллерийские базы.

На одной из таких баз находился значительный запас отремонтированного или требовавшего ремонта иностранного стрелкового оружия, сохранившийся со времени гражданской войны. По словам Телегина, к концу июля на ремонтных мощностях базы удалось наладить выпуск до 5000 единиц отремонтированного оружия в сутки.

Ненамного хуже обстояли дела с ленинградским ополчением. Согласно данным историка Александра Колесника, 1-я дивизия народного ополчения Ленинграда (ДНО) по штату насчитывала 14926 человек, некомплект составлял 2824 человек; 2-я ДНО – по штату 11739, некомплект – 3018; 3-я ДНО соответственно 12154 и 2060.

По поводу вооружения Колесник замечает, что если 1-я ДНО имела некомплект 799 винтовок, то 2-я и 3-я дивизии уже обладали резервом в 317 и 1192 винтовок соответственно. Получается, некомплект штатной численности в винтовках 1-й дивизии с лихвой покрывался некомплектом штатной численности в бойцах. Другими словами, винтовки были у всех.

Ситуация с вооружением народного ополчения в рядах Красной Армии не была исключением. Другие армии также активно использовали снятое с вооружения и трофейное оружие. Вот описание вооружения народного ополчения Англии, взятое из книги Альфреда Рессела «По дорогам войны»:

«Для обороны Англии не было орудий, зенитной артиллерии и прежде всего танков. Легкое оружие, которым располагала армия, если не считать легкого пулемета типа Брен, который производился по чехословацкой лицензии, было устаревшим, но и его не хватало. Ополчение, состоявшее из бывших военных и штатских, вооружалось в силу необходимости берданками и заостренными железными прутами из ограждений парков. Пошли в ход даже исторические алебарды из музеев и родовых имений как оружие, удобное для ближнего боя».

Источник: russian7.ru